ИСТИНА |
Войти в систему Регистрация |
|
ИПМех РАН |
||
По-прежнему ли главная цель философии в том, чтобы найти первоначала и причины, лежащие в основании всего и позволяющие познавать все остальное? Или же философия сосредоточилась на том удивлении, в котором мы теряем почву под ногами, чтобы затем начать философствовать? Как соединяются два этих философских стремления: можем ли мы говорить о борьбе или о взаимо-дополнении? Предлагается рассмотреть совокупность концептуальных, историко-философских и терминологических проблем, связанных с релятивизмом и фундаментализмом. Что значит быть «фундаментальным»? Что значит настаивать на относительности? Что означали эти термины на протяжении истории философии? Часто используемые в философской полемике, они все чаще кроме прямого смысла прирастают и оценочными коннотациями — значит ли это, что они выражают некое существенное философское расхождение? Осознание социального характера познания лишает науки онтологической уверенности и заставляет современных исследователей обратиться к дилемме релятивизма и фундаментализма, или догматизма. Как следствие, разрабатываются новые модели действительности, в которых знание не всегда может претендовать на «соответствие реальности», а связь между изучаемыми явлениями (как и между ними и сознанием исследователя) становится фундаментально индетерминистичной. Это, в свою очередь, приводит к необходимости пересмотреть концепты «релятивизм» и «фундаментализм». Подобные тенденции развивались в социологии знания и социологии повседневности, социальной философии и социальной истории, сфере science and technology studies (STS) и других проектах. Эпистемология под ударами скептицизма и релятивизма колеблется между множественностью обоснованных и популярных экстерналистских программ и потерявших былую убедительность интерналистских. Последние понимаются как догматические, фундаменталистские или даже метафизические, однако они сохраняют свою образцовость и притягательность в силу их потенциальной эвристической силы. Таково еще одно из актуальных полей столкновения релятивизма и фундаментализма, которому будет посвящена отдельная секция конференции. В современной философии религии вопрос фундаментализма/релятивизма может рассматриваться как своего рода маркер, определяющий различие континентальной и аналитической традиций. Если современный континентальный проект можно представить как ряд ослабляющих стратегий в мышлении о Боге, аналитическая философия религии стремится к рациональному обоснованию базовых религиозных положений. «Фундаментализм» в феноменологии, как минимум терминологически, связан с именем Хайдеггера: начиная с понятия «фундаментальной онтологии» и до разработки идеи «безосновности», на которой только и может основываться мышление. Подобную проблему мы находим и у Гуссерля, который в «Кризисе» проясняет, как можно понимать универсальную рациональность: фундаментальна ли она, является ли она догмой; произвольна ли она или производна из чего-то иного, вторична по отношению к «жизненному миру» или коррелятивна. Наконец, французский проект деконструкции, во многом развивающий хайдеггеровскую идею герменевтической деструкции, даже в самом названии своем несет идею разрушения основания, отказа от метафизического мышления европейской философии. Однако различие и различание всегда подразумевают то, с чем проводится сличение. Насколько деконструкция нуждается в том фундаменте, который она стремится подорвать, — или в том тексте, который она стремится переписать?