ИСТИНА

Проблема «импульсивного» и «самоконтролируемого» поведения индивидуума — одна из актуальных научных проблем на сегодняшний день. Клиническая картина некоторых психических расстройств и заболеваний, таких как шизофрения, депрессия, наркомания, синдром дефицита внимания и гиперактивности, различные типы расстройств личности может включать такой симптом заболевания как патологическая импульсивность в поведении больного. Целью нашей работы было исследование роли 5-НТ1А, 5-НТ2А/С типов рецепторов и D1/D2 типов дофаминовых рецепторов фронтальной коры в организации «импульсивного» и «самоконтролируемого» поведения животных в условиях выбора подкрепления разной ценности. В эксперименте на кошках была использована методика «права выбора» разного по ценности пищевого подкрепления. Предпочтение коротколатентных реакций с низкокачественным подкреплением считали проявлением «импульсивного» поведения, в то время как предпочтение длиннолатентных реакций с высококачественным подкреплением — проявлением «самоконтроля». Животным локально во фронтальную кору вводили агонисты и антагонисты серотонинергических и дофаминергических рецепторов и физиологический раствор, который служил контролем. При контрольном введении физиологического раствора в область фронтальной коры животные выполняли длиннолатентные задержанные реакции, в среднем, в 46 % случаев, и «импульсивные» реакции, в среднем, в 42% случаев. Локальное билатеральное введение агонистов 5-НТ1А- и 5-НТ2А/С-рецепторов (8-OH-DPAT, DOI), антагонистов 5-НТ2А/С-рецепторов(кетансерин) и D1 и D2рецепторов (SCH 23390, раклоприд) в дорзальную часть фронтальной коры пяти кошкам привело к ослаблению проявлений «импульсивного» поведения. Действие8-OH-DPAT и DOI также показало значительное увеличение пропусков инструментальной реакции, т.е., нарушение воспроизведения условного рефлекса. Комбинированное локальное введение блокаторов D1 и D2 рецепторов и агониста/антагониста 5-НТ2А/С-рецепторов не привело к статистически достоверным изменениям в поведении животных по сравнению с контрольными экспериментами. Результаты наших экспериментов предполагают, что для реализации выбранной стратегии поведения животного необходимо совместное влияние серотонинергической и дофаминергической систем мозга.