ИСТИНА

Согласно Диодору Сицилийскому, Дарий I считался одним из великих законодателей Египта (шестым и последним в их числе) и за свое благочестие по отношению к египетским культам и следование нормам поведения прежних царей Египта «достиг такого почета, что (его) единственного из всех царей египтяне именовали при жизни богом, а после смерти он удостоился почестей, равных с теми, кто царствовал в древности в наибольшем соответствии с законом» (Diod. I. 95.5). Это сообщение, восходящее, вероятно, к трактату Гекатея Абдерского (кон. IV в. до н.э.) и, через его посредство, к египетским информаторам, согласуется с данными египетских источников в том, что касается и законодательства времени Дария и позитивного отношения к нему в Египте; наибольший интерес в нем вызывает указание на уникальность его именования богом при жизни. Очевидно, здесь имеется в виду не рутинное распространение на Дария форм древнеегипетского царского культа (также фиксируемое египетскими источниками), а какая-то экстраординарная форма почитания, действительно отличавшая его от предшественников. Памятником почитания Дария I в Египте является стела из Фаюма Berlin 7493: на ней изображен ее владелец – «“почтенный” (имах[и] = получающий заупокойный культ») Па-ди-Хор-па-Ра» в коленопреклонении перед соколом, названным «Бог благой, владыка обеих земель Дарий»; над сценой находится изображение крылатого солнечного диска (Хора Бехдетского); в надписи в нижней части стелы Дарий I также именуется «Хор этот…» и считается источником благого посмертного существования для названных в надписи людей. Показательно, что персидский царь изображен именно в обличье сокола, т.е., видимо, с поглощением его личности воплотившимся в нем божеством. Очевидно, подобное воплощение считалось основным (может быть, и единственным) источником сакральности Дария (необходимой ему в качестве египетского царя-ритуалиста), тем самым определенным образом повышая его статус по сравнению с предшествующими царями, чья личная сакральность считалась иерархически низшей по отношению к сакральности подлинных божеств в инобытии. По нашему мнению, данное представление о характере власти Дария I в Египте и могло отразиться в сообщении Диодора.