ИСТИНА

Традиция выделения семи смертных грехов и соотнесения их с образами животных приходит в русскую культуру в XVII в. под влиянием европейского Средневековья. До этого времени в народной и книжной культуре Руси существовали отдельные представления о нечистоте ряда животных — например, мышей, грызущих порты, или лягушек, которые неприятно шумят и которых опасно брать в руки; эти же животные могли фигурировать в назидательной литературе, являясь орудием прижизненных и посмертных мучений грешников или визуальной оболочкой демонов. Однако если в европейской традиции, связанной с сюжетом о семи грехах, лягушка чаще символизирует жадность, то в русских гравюрах и старообрядческих лубках она изображается в качестве аллегорий уныния и празднословия. Точно так же змея переходит от сребролюбия к зависти, вытесняя пса. Как соотносятся эти переходы с общим культурным контекстом, как именно шла адаптация изображений смертных грехов и почему их «пантеон» не был устойчив — на эти вопросы хотелось бы ответить в докладе. Но прежде всего — о лягушках.