ИСТИНА

В начале выступления лектор подчеркнула, что в ходе судебного разбирательства стороны во многом оценивают продукцию памяти потерпевших, свидетелей и обвиняемых, и сами опираются на свои воспоминания и знания. Затем были приведены данные исследования, в котором сопоставлялись экспертные суждения о свидетельских показаниях и мнения ста опытных судей по этим вопросам. Было отмечено, что поскольку наука постоянно обогащает и уточняет свои знания, представления экспертов не всегда могут успевать за вновь полученными результатами. В качестве примера были приведены новые данные о качестве свидетельских показаний лиц, которые в момент свершения события находились в состоянии алкогольного опьянения. На основании данных международного проекта «Невиновность» (The Innocence Project), активисты которого с 1990-х гг. инициируют пересмотры обвинительных решений с использованием недоступных ранее технических экспертиз, было показано, что высокий процент ошибочных обвинительных приговоров выносится с опорой на ложные свидетельские показания и самооговоры. Детально обсуждено получившее широкий резонанс экспериментальное исследование, показавшее, что с помощью манипулятивных приемов можно, вопреки фактам, добиться высочайшей степени уверенности в том, что человек совершил в прошлом преступное деяние и был готов к ложному признанию. Затем были обсуждены новые подходы к установлению подлинности свидетельских показаний на стыке психологии и нейрофизиологии и указано, что внедрение разрабатываемых технологий в широкую практику - дело отдаленного будущего. В связи с этим, лектор раскрыла ряд психологических факторов, учет которых необходим для принятия решения о потенциальном доверии к показаниям. Были приведены аргументы о значимости исследования текущего мотивационного состояния личности вспоминающего; доступной ему информации о целевом событии прошлого, в т.ч. полученной после его свершения; коммуникативного контекста воспроизведения; наличия и возможностей использования материальных верификаторов опыта; присутствия в сознании опрашиваемого детализированного образа конкретного эпизода прошлого с дополнительным рассмотрением вопроса о том не мог ли он быть получен из внесобытийного источника; частоты и ситуаций предшествующих воспроизведений, так как многократное повторение показаний приводит к его схематизации и преобразовании ситуации свидетельствования в вспоминание самого воспоминания, а не события. Особый акцент был сделан продуктивность диагностики индивидуального уровня развития произвольности вспоминающего и другие его личностные и познавательные характеристики. Последний раздел выступления лектор посвятила анализу манипулятивных воздействий третьих лиц на показания. Был подробно разобран обезличенный кейс, связанный с проведенным лектором исследованием психологической экспертизы показаний несовершеннолетней, в которых она вспоминала о сексуальных злоупотреблениях со стороны своего отца, согласно ее утверждениям, многократно имевших место за 3-4 года до опроса. По материалам дела рассмотрены такие ошибки педагога-психолога, как явление «преждевременного когнитивного обязательства», в результате которого любые полученные данные трактуются в пользу достоверности показаний. Рассмотрены совершенные действия, направленные на повышение субъективной вероятности события у неуверенного в их однозначности свидетеля. Проиллюстрированы распространенные манипулятивные приемы подложного авторства речевой продукции свидетеля и ложной дихотомии выбора. В заключение лектор предпринял своеобразную «реабилитацию» памяти, указав, что на коротком интервале времени она действительно способна удерживать точный отпечаток опыта.