ИСТИНА

Рассматривая Российскую революцию 1917 г. как одну из ключевых вех истории XX в., автор стремится выявить ее краткосрочные последствия по одному из немаловажных параметров – трансформация «баланса сил» в Европе с момента Октябрьских событий до Локарнских соглашений 1925 г. Исходя из тезиса о неабсолютном характере любого, даже революционного «разрыва» исторического процесса, ставится вопрос о чертах преемственности и новизны в ситуации на континенте до 1914 г. и после 1917 г. В условиях текущей нестабильности в Европе изучение постреволюционного периода призвано дать дополнительный эмпирический материал для потенциального прогнозирования современной ситуации, а также рассмотреть значение Революции 1917 г. под новым ракурсом, что отвечает растущему интересу в общественных и академических кругах к событиям столетней давности. Статья построена на анализе корпуса дипломатических и военных документов, характеризующих деятельность ведущих европейских стран в заявленный период с помощью классических методов исторической дисциплины, которые, однако, дополняются концепциями из сферы политологии и исторической социологии. Рассматривая «баланс сил» преимущественно в его «статическом» измерении (баланс как соотношение «потенциалов мощи»), автор вместе с тем учитывает и его «динамический» аспект при анализе оценок желаемого «европейского равновесия», которые выдвигали различные государственные и политические деятели в рассматриваемый период. По результатам проведенного исследования было выявлено три ключевых трансформации «баланса сил», непосредственно связанных с Революцией 1917 г.: 1) ослабление позиций Советской России по сравнению с Российской империей; 2) возникновение новых государств на Востоке Европы, ликвидировавших общую довоенную российско-германскую границу; 3) усиление роли идеологического фактора и его влияния на стратегические расчеты и политику европейских государств. Вместе с тем каждая из указанных трансформаций осталась относительной по своему значению. При всей ослабленности Советской России, новое государство, сохранив значительные территории, людские и природные ресурсы, продолжало играть важную роль в общеевропейском и глобальном «балансе сил»; новый барьер на западных границах России и на восточных границах Германии не выглядел абсолютно прочным и неизменным, что подтачивало его значение; наконец, идеологический фактор, смягчаемый надеждами на «эволюцию» большевизма, не препятствовал попыткам выстраивания отношений, исходя из стратегических расчетов, хотя и никогда не исчезал полностью.