ИСТИНА

Актуальность, казалось бы, старой темы «антропология и персонализм» состоит в том, что в ней рассматриваются позиции наших современников – известных постсоветских классиков русской философии С. С. Хоружего, С. М. Половинкина и А. В. Соболева, во многом задававших парадигмы ее трактовки и создавших свои концепции антроплогии и персонализма. Целью изложения являетcя выявление демаркационной линии между антропологией и персонализмом и применение принципа демаркации к рассмотрению взглядов выше укзанных мыслителей. Тема раскрывается в двух частях: 1) для раскрытия демаркационного принципа в первой части рассматриваются понятия антропология, персонализм и гуманизм, при этом ударение делaется на их оппозиции, представленной персоналиями как реальными: Джордано Бруно – человек эпохи Возрожения и проф. Лев Карсавин –личность Серебряного века, так и литературными: Лoдовико Сеттембрини – homo humanus и проф. Нафта – как princeps scholasticorum. Рассматривается и современное видение homo europaeus А. В. Ахутина. 2) Во второй части анализируется размежевание «антропологического поворота» Хоружего и «персоналистического поворота» Половинкина. Хоружий первоначально строит исихастскую антропологию, а затем новую синергийную антропологию, при этом для него «теологическая персоналистическая парадигма» может быть «использована» «в той или иной мере» для антропологической «энергийной конституции личности человека». Половинкин создает – «изматичный» персонализм, или позитивный персонализм (В. П. Визгин). Аристократический персонализм (Ю. Б. Мелих), или человека-аристоса предлагает А. В. Соболев. При этом констатируется, что противопоставление не означает отрицание, так Хоружий говорит об использовании персонализма, а Половинкин уточняет констатацию антропологического поворота и употребляет «вместо» него персоналистический поворот. Соболев эстетически расширяет определение аристоса. В результате мы получаем картину или три концепции человека, личности пострелигиозной эпохи.