ИСТИНА

В настоящее время многие национальные государства на Ближнем Востоке, в первую очередь — в арабской части региона, переживают глубокий кризис. Достаточно сказать, что некоторые из них — Сирию, Ливию, Йемен, Южный Судан, Сомали (это не чисто арабская страна, но член Лиги Арабских Государств) и, в меньшей степени, Ирак — принято относить к числу так называемых «провалившихся» государств (failed states). Очевидно, что речь идет о системном кризисе, поразившем саму систему национальных государств арабского мира, сформированных, в основном, в XX веке. В течение четырех столетий с начала XVI века вплоть до конца Первой мировой войны подавляющая часть арабских стран была вилайетами (провинциями) Османской империи, а западная часть Арабского Востока и часть Аравии в XIX веке уже находилась под господством колониальных держав — Англии и Франции. 16 мая 1916 г. Лондон и Париж тайно договорились о будущем разделе азиатской части (так называемого Машрика) терпящего поражение в войне османского государства. Согласно этим договоренностям арабские вилайеты Османской империи после ее поражения должны были превратиться в подмандатные территории этих держав. Их представители — английский политик сэр Марк Сайкс и французский дипломат Франсуа Жорж-Пико вошли в историю как авторы первого, весьма поспешно скроенного варианта колониального раздела азиатской части Османской Турции. Для того, чтобы побудить Российскую империю активизировать военные действия на фронтах войны, Лондон и Париж на определенных условиях пообещали согласиться на включение в ее состав Константинополя, западного берега Босфора и ряда других территорий. Однако две революции сорвали этот план. Публикация Советской Россией секретного соглашения Сайкса-Пико и ее неучастие в колониальном разделе Ближнего Востока стало ее важным внешнеполитическим завоеванием. Многие исследователи относят длительное нахождение арабских государств сначала в составе Османской империи, а потом под властью колониальных держав, «искусственный» характер проведенных колонизаторами границ к числу причин «отложенного» кризиса национальных государств в регионе, наряду с системными проблемами, резко обострившимися в начале XX века. Но не менее серьезной причиной явился новый виток вмешательства в дела региона западных держав, проводящих политику свержения неугодных для них режимов, в том числе с помощью военной силы. К критическому состоянию национальной государственности, не выдерживающей вызовов глобализации, следует прибавить и кризис национальной идентичности у народов Ближнего Востока. Некоторые современные теории объясняют его «глубокой разделенностью» ближневосточных обществ, которую им так и не удалось преодолеть, сформировав новую общегражданскую идентичность (изучением этого комплекса проблем занимается развиваемая нами «теория глубоко разделенных обществ»). При этом два живущих в регионе народа до сих пор не имеют своей государственности — курды (они расселены на территории Турции, Ирака, Сирии и Ирана) и палестинские арабы. Вторгшись в 2003 г. в Ирак, свергнув режим Саддама Хусейна, распустив правящую партию, армию и службу безопасности и проведя чистку всего госаппарата, США и их союзники разрушили действовавшую там систему управления страной, но не сумели создать вместо нее новую. За десятилетие пребывания сил коалиции в Ираке там было убито более полумиллиона человек, резко обострились внутренние распри, расцвел экстремизм и терроризм, результатом вмешательства стало создание уродливого террористического запрещенного в России «Исламского государства» со столицей в Мосуле. Иракским курдам удалось добиться широкой автономии, но внутренняя разобщенность сегодня серьезно угрожает и их интересам, и единству Ирака. Во второй декаде этого тысячелетия началось сопровождающееся мятежами, восстаниями и массовыми протестными движениями резкое обострение кризиса государственности, получившее название «арабской весны» и ставшее объектом многочисленных научных трудов. В ожесточенных спорах были выдвинуты концепции, по-разному объясняющие феномен этого явления. Если в одних странах, где произошла смена власти, в числе причин основную роль сыграли внутренние факторы (Тунис, в значительной мере Египет), то в других (Ливия, Сирия, Йемен) — в первую очередь, внешнее вмешательство. В Сирии конфликт, начавшийся как внутренний, быстро перешел в острую вооруженную фазу с участием региональных и глобальных игроков. Боевые действия с использованием тяжелых вооружений, которые унесли жизни уже более 300 тысяч человек и привели к огромным разрушениям и массовому исходу населения, ведутся там, в основном, между проправительственными силами и членами террористических группировок, среди которых десятки тысяч выходцев из более, чем восьми десятков стран мира. Присутствие среди них трех с половиной тысяч выходцев из различных российских регионов и более четырех тысяч — из республик Центральной Азии, несет серьезную угрозу для национальной безопасности России. Исходя из своих национальных интересов, Россия стала оказывать поддержку законному правительству Сирии и прилагать усилия на международной арене для достижения мирного, дипломатического урегулирования сирийского конфликта. «Взорвавшаяся» междоусобица этнических и религиозно-конфессиональных групп, наций и региональных держав является главным тормозом на пути к мирному преодолению острой конфликтности. Отправка Россией в Сирию 30 сентября 2015 г. в ответ на обращение сирийского руководства контингента ВКС для нанесения ударов по террористическим группировкам привела к значительному их ослаблению и освобождению ряда территорий. Параллельно с оказанием боевой поддержки сирийской армии российские военные активно участвуют в налаживании процесса национального примирения и оказании гуманитарной помощи населению. Одновременно предпринимаются действия по развитию взаимодействия с США и другими внешними силами (хотя действия ВВС США в сирийском воздушном пространстве, по сути, нелегитимны) на основе общей заинтересованности в уничтожении террористов, угрожающих всему миру. Однако непрекращающиеся попытки США и их союзников ослабить Россию, конфронтационность их подходов могут лишить перспективы наше сотрудничество в урегулировании сирийского конфликта. Присутствие российских ВКС в Сирии повышает место Сирии на шкале российских внешнеполитических приоритетов. Одновременно для России возникают и риски, требующие эффективного парирования. Заинтересованность России в сохранении стабильности, уважении суверенитета и территориальной целостности Сирии является главным мотивом ее политики наряду с задачей противодействия терроризму. Если сирийский конфликт давно стал глобальной проблемой, то интерес мирового сообщества к острому вооруженному конфликту в Йемене, также породившему здесь гуманитарную катастрофу, значительно слабее. Однако и в этом случае Россия вовлечена в международные попытки найти решение трудным проблемам йеменской государственности. Этому мешает, как и в случае с Сирией, острое соперничество региональных держав — в первую очередь, Ирана и Саудовской Аравии — на площадке йеменского конфликта. России небезразлична судьба и этого государства, с которым ее связывают исторические связи, включающие сотрудничество в научной сфере. Можно предположить, что системный кризис национальных государств на Арабском Востоке, обостряющийся из-за вмешательства западных держав и некоторых региональных игроков, а также действий экстремистских и террористических группировок, вряд ли может быть преодолен в ближайшей перспективе. Регион будет и дальше переживать трансформацию с непредсказуемыми результатами, а продолжающимися в нем конфликтами известные силы будут, вероятно, и дальше манипулировать с целью подрыва в нем позиций России.