ИСТИНА

Пристальная разработка проблематики отчуждения являлась одним из коньков советского марксизма. Возникшая одновременно в Советском Союзе и на Западе в связи с публикацией «Экономическо-философских рукописей 1844 года», тема отчуждения быстро стала неотъемлемой частью практически любых дискуссий о наследии Маркса и судьбах марксизма. Своё выступление я бы хотел посвятить тем специфическим общественным условиям, в которых шла разработка данной проблематики в СССР и за рубежом. Зарубежные марксистские и близкие к марксизму авторы, придерживавшиеся различных взглядов на природу Советского Союза, зачастую не удовлетворялись тем видением социализма, эксплуатации и – не в последнюю очередь – тем видением отчуждения, которое выступало в СССР в качестве господствующего, а потому всячески нападали на него. В свою очередь отечественный академический марксизм, исторически оказавшийся в уязвимом положении апологета официальной идеологии, был вынужден отбиваться от этих нападок, обосновывая, в частности, снимающийся характер отчуждения в Советском Союзе. Парадоксальным образом, именно отстаивание сомнительных тезисов такого рода (в особенности, когда речь заходит о преодолении отчуждения в позднем СССР) было тем внешним по отношении к теории обстоятельством, которое невольно вынуждало советских академических марксистов заниматься кропотливой категориальной работой с различением понятий «отчуждение», «овеществление», «опредмечивание», «распредмечивание» и так далее. Оно же способствовало разработке общей теории отчуждения, сопоставимой с рядом схожих проектов развернутой теории отчуждения в западном марксизме: теорией гегемонии А.Грамши, теорией одномерного общества (новых форм контроля) Г.Маркузе, теорией идеологических аппаратов Л.Альтюссера и других подобных концепций. Подобное видение ситуации позволяет по-новому взглянуть на многие оппозиции в истории марксистской мысли: марксизма и неомарксизма, ортодоксии и ревизионизма, «авторитарного» и «антиавторитарного» социализма.