ИСТИНА

Из всех ветхозаветных эпизодов, вошедших в традиционное христианское библейское повествование, рассказ о бунте Люцифера и падении людей отличаются наиболее радикально от своего «первоисточника». В Ветхом завете нет ни падшего архангела, ни упоминаний о его бунте против Бога, две цитаты из пророческих книг, лежащих в основании позднейшей традиции, очевидно, изначально относились к могущественным мирским властителям. История о грехопадении и изгнании из Рая, в ее исходном варианте не соотносилась с дьяволом, Сатаной или какими-либо злыми духами, в ее начале сказано, что змей был «самым хитрым из зверей, созданных Господом Богом» (Быт 3:1). Эпизод грехопадения был радикально переосмыслен в позднем эллинистическом иудаизме и соотнесен с формирующейся в это время апокрифической традицией, касающейся падения ангелов. В христианской гомилетике и литературе эти два эпизода – уже неразрывно связанные – получают новую интерпретацию. Если ранние христианские авторы расценивают падение ангелов и падение людей как истории о гордыне, то уже с VI века, акценты смещаются: бунт Люцифера и падение людей предстают как нарушение лояльности повелителю (Богу). Другими словами, при отсутствии детального авторитетного первоисточника религиозное содержание, в определенных случаях, подменяется социальным: нарушение миропорядка предстает как нарушение принятых в средневековом обществе обязательств лояльности. В докладе я собираюсь проиллюстрировать этот тезис, рассмотрев описания падения ангелов и людей в раннесредневековых поэтических переложениях Книги Бытия: Historia spiritualis епископа Авита, древнеанглийском «Бытии», среднеирландской “Saltair-na-rann”, а также более позднем англо-нормандском Jeu d'Adam. В качестве примера дальнейшей эволюции я кратко рассмотрю эпизод из «Жития св. Брендана» в Южно-Английском Легендарии (кон. XIII в.) и в «Потерянном рае» Мильтона.