ИСТИНА

Сегодня принято считать идентичность субъекта чем-то таким, что может придать ему прочность, однозначность и постоянство. По этой причине поиском различных иден- тичностей озабочены гендерные исследования, политологи и медиа теории. Однако рабо- та с текстами Лакана и Кожева демонстрирует противоположную картину, радикально отличающуюся от расхожих современных представлений об идентичности. Мной было обнаружено, что идентичность представляет собой источник отчуждения субъекта от са- мого себя. Вместо того, чтобы объединять различные проявления субъекта, идентичность рассеивает их. Симметричность, которую должен был обрести субъект в процессе иден- тификации, оборачивается асимметрией. Это положение требует доказательств. Здесь я опираюсь, во-первых, на стадию зерка- ла, - лакановскую концепцию идентификации, а, во-вторых, на гегельянскую антрополо- гию Кожева. Так, мы можем говорить о том, что в процессе идентификации субъект про- тивопоставляется своей идентичности подобно тому, как человек противопоставляется сво- ему отражению в зеркале. Лакан (1997, с. 8-9) говорит, что идентичность «ставит инстан- цию Я в ряд фикций, для отдельного индивида принципиально неустранимых. . . функция эта будет сближаться со становлением субъекта...независимо от того, насколько успеш- ными окажутся попытки диалектических синтезов, с помощью которых он в качестве Я призван своё несоответствие собственной реальности преодолеть». Выходит, что именно в идентичности Лакан усматривает источник внутреннего напряжения, который в дальней- шем разрешается неврозами и перверсиями, с которыми борется психоанализ. Это первый пункт, который я хотел бы зафиксировать. Второй пункт касается Кожева и гегельянской антропологии, которая выстраивает- ся вокруг идентичности. Кожев работает с идентичностью в том же ключе, в каком с категорией идентичности обращается Гегелевская диалектика. Идентичность у Гегеля яв- ляется первым из трех этапов диалектического процесса, то есть иным названием для непосредственности. Идентичность сменяется отрицанием или негацией, а затем тоталь- ность - завершающий этап - снимает отрицание и восстанавливает предшествующие этапы в форме своих моментов. Кожев, если угодно, антропологизирует Гегелевскую категорию идентичности, применяя её к человеку. Кожев (1998, с. 104) пишет: «Идентичность явля- ется онтологическим фундаментом Индивидуальности. Именно благодаря Идентичности, включённой в Индивидуальность, человек может оставаться “тем же самым” индивидом, вопреки тому, что он все время становится “другим”, все время существенно изменяет- ся, отрицая наличные особенности своего “характера” и освобождаясь, таким образом, от этого последнего». Выходит, что Кожев сознательно педалирует тот аспект идентичности субъекта, сообразно с которым она скорее является консервативной инстанцией внутри индивидуальной истории субъекта. Каким же образом проявляет себя эта негативная работа идентичности, на которой концентрируют своё внимание и Лакан, и Кожев, занимаясь в остальном столь разными вещами? Я бы назвал это отчуждающей функцией идентичности и попробовал бы под этим термином понимать серию эффектов в онтологии идентичности, которые заставля- ют всякую идентичность работать противоположным заявляемому образом. Это означает, что вместо симметрии она становится источником асимметрии, вместо единства даёт мно- жественность, вместо упорядочивания производит рассеивание. Можно попробовать клас- сифицировать эти эффекты отчуждения, усмотрев в различных порядках это подрывное действие идентичности. Окажется, что реклама, идеология и религия по-разному испы- тывают на себе эффекты отчуждения и по-разному взаимодействуют с идентичностью субъекта. Я попробую показать, как каждый из этих трёх порядков использует негатив- ную работу идентичности и почему в рекламе, идеологии и религии мы должны видеть в первую очередь отчуждение субъекта от самого себя. Источники и литература 1) Кожев А. (1998) Идея смерти в философии Гегеля. М.: «Логос», «Прогресс-Тради- ция» 2) Лакан Ж. (1997) Инстанция буквы в бессознательном или судьба разума после Фрей- да. М.: Русское феноменологическое общество