ИСТИНА

Многие российские граждане, как известно, были вынуждены покинуть Отечество после Октябрьской революции и гражданской войны. По разным оценкам, Россию оставили навсегда от 1 млн. до 2,5 млн. человек (Большая советская энциклопедия) в первую волну эмиграции, но, вероятнее всего, эти цифры сильно занижены. Группы беженцев были разными по социальному статусу (гражданские лица ─ дворяне, крестьяне; военные ─ офицеры, солдаты, казаки), материальному положению (тут градация не настолько явная: за редким исключением, либо абсолютно бедные, либо ─ в преддверии полной нищеты). Эмигранты-писатели всеми силами стремились сохранить свою принадлежность профессии, издавая литературно-художественные журналы, газеты, публикуя свои произведения в странах пребывания. Очевидно, что издательская деятельность не могла быть поставлена на широкую ногу по ряду причин. Во-первых, эмигранты испытывали огромные финансовые трудности, ибо вынуждены были покинуть Россию без каких-либо накоплений. Во-вторых, они избрали для себя путь служения отечественной культуре, поэтому продолжали писать на русском языке, который не мог быть востребован в инокультурной среде. В-третьих, не все писатели, оторванные от родной земли, могли работать столь же плодотворно в чужой земле. Не имея возможности зарабатывать на пропитание для себя и семьи, многие эмигранты подвизались на различных поприщах. Так, Роман Гуль, будущий главный редактор нью-йоркского "Нового журнала", описывал в трехтомнике воспоминаний "Я унес Россию" свои попытки стать французским фермером. Впрочем, некоторым изгнанникам удалось сохранить принадлежность собственной профессии. Одним из таких является человек, чья личность остается не в полной мере проясненной для большей части современной аудитории, ─ американский профессор, русский эмигрант Леон Штильман (1902 -1986). К сожалению, о жизни этого ученого известно немного: сын заметного русского адвоката, выехавший из Петербурга в Париж через год после революции и практиковавший там в качестве юриста в течение двадцати лет. Окончив Сорбонну, в 1941 году он перебирается в США, принципиально меняя род деятельности. Поначалу преподает русский язык и литературу в Корнельском университете, затем в Колумбийском. Защитив диссертацию, Штильман возглавляет Отдел Славянских Языков при Колумбийском университете. В Бахметьевском Архиве Библиотеки Батлера при Колумбийском университете мною была обнаружена переписка Марка Алданова и его друга Леона Штильмана, и личность этого незаурядного человека мгновенно привлекла к себе внимание. Письма двух выдающихся людей проливают свет на жизнь русских литераторов в изгнании, на их интересы, деятельность, моральные принципы, эстетические пристрастия, поэтому представляют собой не только культурологическую ценность, но и художественную. В статье предпринята попытка проанализировать корреспонденцию этих выдающихся писателей.