ИСТИНА

Общепринятая хронология платоновских диалогов покоится на априорном выделении ранних сократических диалогов, данных стилометрии, античных анекдотах доксографов о Платоне, а также на представлении о линейном развитии философии Платона (постепенное формулирование теории идей, переход от школярских «ранних» диалогов к все более совершенным «средним», а затем к поздним), которое, опять-таки, основано на принятом в платоноведении порядке диалогов. Без специального внимания к вопросам хронологии диалогов, которая большинство исследователей не интересует, сложно реконструировать платоновское учение. Диалоги Евтифрон и Протагор регулярно помещают в одну группу т. н. сократических диалогов, в которую, кроме указанных диалогов включаются Лахет, Хармид, Лисид, Гиппий Больший. Все указанные диалоги посвящены определению той или иной добродетели: Евтифрон – благочестия, Лахет – мужества, Хармид – здравомыслия, Лисид – дружбы, Гиппий Больший – прекрасного, – и только Протагор посвящен определению добродетели вообще. Исходя из господствующей модели , эти диалоги представляются юношескими, написанными под сильным влиянием Сократа до первой сицилийской поездки. Мы проанализируем соотношение двух диалогов, Евтифрона и Протагора, и постараемся указать их отличия, которые не позволяют считать Евтифрона ранним диалогом, каковым является Протагор. В своем анализе мы будем руководствоваться институциональным подходом. Несмотря на то, что диалоги Евтифрон и Протагор включают в группу т. н. сократических диалогов, мы пришли к выводу о значительном отличии двух диалогов. В Протагоре благочестие фигурирует в наборе пяти главных добродетелей, тогда как отсутствие благочестия, не получившего определения ни в Государстве, ни в Законах, задает повод для обсуждения его самого в Евтифроне. Кроме жанровых отличий Евтифрона, написанного в прямой драматической форме, и Протагора, представляющего собой пересказанный Сократом диалог, различаются в двух диалогах образы Сократа, который в Евтифроне неожиданно перенимает точки зрения, которые он сам оспаривал в Протагоре. Отличается и понимание благочестия в двух диалогах: в Протагоре благочестие тождественно справедливости, тогда как в Евтифроне Сократ приходит к выводу, что благочестие – часть справедливости, что совпадает с мнением Аристотеля. Многие детали Протагора были усвоены, причем критически, в Евтифроне, который одновременно имеет параллели как с Законами, так и с другими диалогами периода написания Законов. Дело в том, что Платон писал Протагора на фоне написания Государства, тогда как Евтифрон – отражение школьных диспутаций, ведшихся на фоне написания Законов. Кроме того, Евтифрон демонстрирует развитую терминологию, характерную для Академии после написания Парменида, а никак не для юноши Платона. Наконец, прямые параллели с Аристотелем, а именно с его ранними сочинениями, позволяют видеть в Евтифроне пример академического обсуждения определенной темы Законов – соотношения справедливости и благочестия. Указанные особенности диалогов позволяют предположить, что именно автор Евтифрона был читателем Протагора, с которым он далеко не во всем согласен. Выявленные несообразности в дополнение к отсутствию каких-либо оснований для ранней датировки, не позволяют относить Евтифрона к ранним диалогам. Это школьный диалог, автором которого является один из членов Академии, ориентировавшийся на платоновского Теэтета. Исходя из предложенной хронологии и следует выстраивать концепт благочестия диалога Евтифрон, характерный не столько для Платона, сколько для далеко не во всем согласных со своим учителем членов Академии.