ИСТИНА

Тема Постороннего – одна из центральных в философии и литературе А.Камю. Чувство заброшенности и чуждости, которое обнаруживается как абсурдность мира, из которого исчез Бог и для которого человек сам по себе стал Посторонним, отношение к другому, как к постороннему и общее безразличие к его судьбе – вплоть до безразличия к его смерти, внутренний раскол, в котором к самому себе человек относится как к постороннему – все это прописывается в произведениях А.Камю столь подробно и убедительно, что может создаться впечатление, будто автор настаивает на неизбежности позиции максимальной отчужденности и что «горькая констатация», увиденная им в восклицании Ивана Карамазова «все дозволено» становится своеобразным лейтмотивом человеческой жизни, альтернативой которому мог бы быть только лейтмотив бога. Однако, ряд положений А.Камю и в особенности его «Шведские речи» говорят о другом. В них настойчиво прослеживается заданная ещё в «Мифе о Сизифе» моральная установка, являющаяся, по мнению философа, «отличительной чертой современного мироощущения», и делается акцент на ошибочности пути «современного нигилизма». Рассматривая роль писателя и художника, А.Камю делает акцент на том, что основу её сегодня должна составлять невозможность быть Посторонним для своего времени и своего народа, невозможность творить «искусство ради искусства» и в то же время – внутренняя раздвоенность, связанная с непреодолимым в таком случае и одновременно недостижимым реализмом. Рассматривая ложь «искусства ради искусства» и ложь реализма как два противоположных по форме, но одинаковых по сущности и полученному результату вида предательства человека, А.Камю рассматривает характерные черты разных видов современного искусства и в то же время задается вопросом, как возможно сегодня быть художником. Сделанный им вывод удивительным образом противоречит той картине Постороннего, которая хорошо известна читателю из его философских и литературных произведений (таких, как «Миф о Сизифе», «Бунтующий человек», «Калигула», «Посторонний», «Недоразумение» и др.) и в то же прекрасно согласуется с отдельными репликами персонажей этих произведений.