ИСТИНА

Помимо задачи разобраться в природе этого феномена с использованием наиболее адекватного ему исследовательского инструментария, есть и более общие цели: - описать динамику мифологических осмыслений человеком окружающего «природного» мира и своего места в нем; - изучить механизмы фольклорного фантазирования и функционирования создаваемых образов как сюжетопорождающих факторов и регуляторов общественной жизни; - проанализировать роль демонологических концепций как инструментов этно-конфессионального и социо-культурного самоопределения; - рассмотреть проблему «архаики» в социальных медиа, СМИ и региональной литературе, ее квазинаучные и неомистические редакции. - обсудить критерии «достоверности» устных сообщений – на «эмическом» (emic) и «этическом» (etic) уровнях; - предложить некоторые диагностические показатели псевдонаучных построений в гуманитарной области.

Representations of the "wild ("snow") man" - is an indispensable part of the world picture in the mountain regions of Central Asia (the Himalayas, Tibet, Pamir, Tien Shan, Altai), on the Mongolian plateau, including the Gobi Desert, in East Asia (the Qinling and Nanling ranges), in the Northern Caucasus, and in Northern and Central Europe. In addition to folklore and mythological traditions, information about him is contained in Chinese, Tibetan, Arabic and European writings of Antiquity, Middle Ages and early Modern times, and the most profound historical evidence is found in monuments almost three thousand years old (Enkidu in the Epic of Gilgamesh). In addition, the figure of the "wild man" is represented in visual forms, most richly in the European culture of the High Middle Ages; finally, religious and magical practices are associated with him: theatrical ceremonies in Europe, worship of "relics" in Asia. The defining feature of such characters is their belonging not to agents of the otherworld, but to "ordinary" living beings, located, according to the emic taxonomy of the bearers of the tradition, somewhere in the middle between animal and man. Their most common features are animal nakedness; hair (wool) almost all over the body; not using fire for cooking and heating; not possessing intelligible speech; living in wild places not explored by man (mountains, less often - forest wilderness). The legend of "wild men" is generated by a unique and practically unstudied strategy of mythological image construction, the origins of which probably belong to the "late Archaic" stage of human cultural development. In some folklore traditions it has survived in relative integrity, but underwent various transformations in the "folk" and "high" cultures of the Ancient and Middle Ages, mainly European. The last phase of the legend's existence is its assimilation by quasi-scientific reflexion (hominology), followed by its wide circulation in mass communication media and mass culture in general; over the course of a century, it has periodically stirred up public thought in Europe, Russia, and America. The product of such assimilation apparently can have a "return" effect on folklore, sometimes providing its edited versions even to those oral traditions in which these themes were not originally present at all. Although the mythological nature of the "wild man" is not disputed by anyone except hominologists, this material has not yet become a subject of folkloristic study. The legend of the "wild man" in all its versions has not been taken into account in any way by international or regional motif indexes. Soviet and Russian folklorists and anthropologists have not noticed this material at all (with few exceptions), whereas in Western science the study of the complex of representations about "wild men" has been seriously studied by medievists, art historians, literary critics, historians of public opinion and other humanities specialists (R. Bernheimer, B.F. Kirtley, N. White, M.E. Novak, L. Milligan, R. Bartra, G. Mobley, G. Forth, A. Sawerthal, D. Torri, S. Stahlberg, I. Svanberg), but again - not folklorists. Thus, the proposed project should be the first folkloristic study of the corpus of texts about "wild people", and for Russian humanities it will be the first scientific and analytical approach to this material. At the same time, the goal of this research is achievable only after compiling a complete, systematized corpus of texts of the legend, formal description of its motif composition and, on this basis, comparative analysis, which allows us to obtain verified historical, cultural, folklore-anthropological conclusions about the genesis and development of the material in question.

В рамках проведения заявленного исследования мы планируем получить следующие результаты: 1. Получение систематизированного корпуса материалов (сведений о «диком человеке» / «диких людях»: поверий, устных и книжных рассказов, изображений, описаний разнообразных практик) с соответствующей тематической навигацией – в качестве базы для последующего точного и верифицированного исследования. 2. Составление максимально полного реестра содержательных композитов легенды, его индексация и превращение в работающий сюжетно-мотивный указатель ко всему представленному фольклорно-мифологическому корпусу. 3. Выявление региональных ойкотипов легенды, включая фабульно-тематические и жанрово-видовые формы; взаимодействий автохтонного фольклорного субстрата и суперстратных культурных привнесений, их взаимной адаптации и интеграции; определение покомпонентных «семантических дистанций» и на этой основе – формулирование гипотез об исторических отношениях этноспецифических версий.

С начала 2023 г. в Центре типологии и семиотики фольклора РГГУ проводятся занятия специального учебно-научного семинара, посвященного изучению мифологии «дикого человека» и связанных с ним сюжетов. В ходе его работы была собрана большая часть подлежащего исследованию материала, в основном намечены и отчасти опробованы методы его систематизации и индексации. Именно участники этого семинара вошли в состав заявителей данного проекта. Кроме того, участники научного коллектива уже имели опыт совместной работы в рамках других проектов. Во-первых, С.Ю. Неклюдов и Н.В. Петров имеют долгую историю научного сотрудничества в многочисленных совместных научных разработках Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ (с 2004 г.) и Лаборатории теоретической фольклористики ШАГИ ИОН РАНХиГС (с 2013 г.), например, проект «Памятники книжного эпоса Запада и Востока», завершение которого ознаменовалось выходом фундаментальной коллективной монографии (Сост. и ред. С.Ю. Неклюдов, Н.В. Петров. М., 2018). Во-вторых, под руководством С.Ю. Неклюдова большая часть членов коллектива (В.А. Воробьев, В.Б. Новикова, Р.Ф. Пятаев, М.Г. Белодедова, Д.М. Агапова) проводила двухлетнее исследование русского песенного фольклора с грантовой поддержкой РГГУ ("Студенческие проектные научные коллективы РГГУ"). И в-третьих, члены коллектива неоднократно участвовали в совместных экспедициях (например, в Архангельскую область (Н.В. Петров, В.А. Воробьев, М.Г. Белодедова, В.Б. Новикова, Е.В. Юсупова), в Башкортостан (В.А. Воробьев, В.Б. Новикова, Р.Ф. Пятаев, М.Г. Белодедова), в Монголию (С.Ю. Неклюдов, Н.В. Петров)).

Результаты выполнения проекта, которые могут использоваться в дальнейших научных исследованиях, суть следующие: 1. Результаты, используемые в научной деятельности: систематизация текстов и составление сюжетно-мотивного указателя, каталога мотивов с графиками частотности и картами распределения. Каталог будет доступен специалистам на специально созданном веб-сайте, для удобства использования он будет снабжен поисковым механизмом, учитывающим разные критерии поиска. 2. Результаты, используемые в образовательной деятельности: разработка лекционного курса для студентов магистратуры по направлению "фольклористика и мифология". 3. Результаты, используемые в научно-популярной области: выпуск антологии фольклорных рассказов разных народов о "диком человеке" (с научным комментарием); создание общедоступной медиа-платформы, содержащей сведения о научных разысканиях в данной области и ориентированной на молодежную аудиторию, на привлечение интереса к исследовательским возможностям фольклористики и вообще к получению точного научного гуманитарного знания.