Аннотация:Исследуются сакральные, лингвистические и экономические измерения «реформ» и «реформирования». В лингвистическом плане термин «реформа» буквально означает возврат системно организованного, структурно упорядоченного, оформленного объекта в кризисное, добытийное, небытийное состояние, и в итоге готовит его к исчезновению. Любая реформа содержит в себе потенциал скрытой и мягкой деструктивности, которая разрушает реформируемый объект не катастрофическими методами, а постепенно, вынимая из фундамента «камушек за камушком», переводя его в состояние хаоса и суицида. Реформы суть орудия инфернального воздействия на бытие, подталкивая его к черным дырам, заталкивая его в суицидный хаос. Поэтому сакральный мир блокирует реформы софийной мудростью, осуществляя необходимые изменения и превращения путем выявления нереализованных смыслов разума и сознания, которые и преобразят данную форму реформируемого объекта в более высокое качество саморегулируемой целостности. В сакральном плане обществу нужны не реформы, а смысловые преображения его ума и сознания; а за обновленным разумом и сознанием «побегут» все экономические, социальные, институциональные объекты, которые чувствует свою бытийную, функциональную ущербность и неадекватность благу человека. В мирском плане реформы суть конспирологические орудия непрерывного разрушения социума, утверждение абсурда, бессознательности и безумия как нормы человека, перевода его в состояние искусственной невменяемости, а потому они должны блокироваться управленческим неодирижизмом, который является сердцем современного апокалиптического мышления, выдвигая спасительный принцип: «Кадры решают все!». Реформы напоминают басенный опыт «правильного» размещения музыкантов, не умеющих играть, но полагающих, что все дело не в умениях, не в искусстве, а в правильной расстановке дилетантов и бюрократов у кормушки, когда хозяин далеко. И носителем преображающего разума и сознания, заменяющего реформы и реформирование, в современной России является философия хозяйства и софиасофия.